Я сижу за дубовым столом в банке. Вокруг бегают люди, кипит работа, где-то сдавленно печатает принтер. Я сижу и пишу это письмо. Зачем? Кому? Не знаю. У меня в руках ручка, которой нет цены: вкрапления брильянтов, золотой зажим, золотое перо. Да и бумага тоже не совсем обычна: гербовые водяные знаки нашего семейства, отличное качество. Лист такой бумаги трудно испортить даже пролив на него целый стакан воды.

Если бы кто-нибудь посмотрел на меня со стороны, то подумал бы, что я типичный преуспевающий бизнесмен. На мне коричневый кожаный плащ, дорогие брюки и ботинки. Но если бы этот кто-то заглянул ко мне в карман, то очень бы удивился. Там лежит предмет, которого, по идеи, там быть не должно… Тяжелый, холодный, он такой же реальный, как и все то, что произошло со мной, хотя я все еще не могу в это поверить…

Но, не будем заскакивать вперед, обо все по порядку.

* * *

Я никогда не знал бедности. С самого раннего детства. Сказать, что мой отец богат – ничего не сказать. Наша семья владеет фабриками и заводами по всему миру. Вы скажите это рай, погодите немного.

Нами всегда занимались. С рождения - няньки. Потом, когда мне уже исполнилось четырнадцать, у меня появился личный слуга, который исполнял все мои прихоти. Я помню, мы носились с ним по нашему саду. Бедняга так сильно потел. Теперь, повзрослев, я понимаю, что потел он не от подвижных игр, хотя это тоже вносило свой вклад, а скорее потому, что боялся потерять теплое место в нашем доме. Мой отец всегда хорошо платил, во всяком случае, я никогда не слышал никаких жалоб от слуг.

В пятнадцать я уже гонял на своем собственном спортивном мотоцикле. Прав у меня еще не было, но все полицейские знали моего отца, да и деньги помогали. Права я получил в подарок от отца на свое шестнадцатилетние.

В восемнадцать я начал развлекаться на полную: увлечение оружием, беспорядочные связи, гулянки и пьянки до утра. Деньги всегда были, из-за этого можно было не беспокоится. Наконец, отцу все это надоело, и меня отдали в университет. Приняли в самый лучший. Нельзя сказать, что я был способным учеником. Тупицей я тоже не был. Я старался быть пай мальчиком, потому что начал бояться. Отец беспокоился, что я позорю фамилию, поэтому, если бы я пошел против семьи, меня бы просто убрали. Нет, не убили бы, конечно, просто закрыли бы в какую-нибудь психушку до конца моих дней. Я старался и через пять лет получил свой диплом.

Отец устроил меня к себе. Я выполнял какую-то работу в офисе. Зарплата у меня была большая, но это была жизнь под колпаком. Меня привозили в офис на Ролс-Ройсе с шофером. На нем же домой. Я начал уставать от жизни и снова искал что-то новое.

Попробовал наркотики, мне понравилось. Я стал регулярно покуривать травку, потом перешел порошок. Я стал наркоманом. Я спал с женщинами. Всех их интересовали только мои деньги. Они не любили меня, а я не любил их. Они обнимали меня и думали только о том, какая сумма лежит у меня в кармане, и сколько, после, получат они.

Я расслабился, ничего не хотел от жизни. Помню, как однажды я попросил шофера остановить машину. Я ехал с работы. Шел проливной дождь. Я выскочил из автомобиля и побежал прямо под ливнем. Шофер, наверное, подумал, что я сошел с ума – до сих пор помню его удивленный взгляд. Мой дорогой костюм превратился в мокрую тряпку. Мне было наплевать. Я бежал и бежал. Потом забрел в какой-то подземный переход. Было грязно, холодно и сыро. На земле, закутавшись в вонючие тряпки, спали какие-то люди. Я сел рядом с ними. Кто-то протянул мне бутылку с каким-то пойлом. Я храбро отхлебнул. Не помню, о чем мы говорили, но я просидел там до утра. Мне было хорошо. Они оказались славными ребятами. Когда я уходил, то отдал им все свои деньги, что были у меня тогда с собой в кошельке, наверное, долларов пятьсот. Помню, что они все жутко обрадовались и долго хлопали меня по плечу. Наверное, это был самый лучший день в моей жизни. Хотя нет, самым лучшим днем в моей жизни стал день, когда я встретил ее…

Я сидел в самолете. Пил кофе и читал утреннюю газету. Мне нужно было попасть в Лондон по делам фирмы. Отец отправил меня, так как не смог лететь сам. Я был налегке – никаких чемоданов, только небольшой дипломат с бумагами, который стоял возле моих ног. Я не достал билеты в первый класс, а лететь нужно было срочно. Пришлось довольствоваться вторым. Впрочем, после той ночи с бездомными в переходе, я поменял свои взгляды на многое в жизни.

Я не заметил ее, только почувствовал, как меня обдало волной свежести. Позже я узнал, что это были ее любимые духи. Она села на соседнее со мной кресло. Какое совпадение, скажете вы. Точно так же подумал тогда и я. Наивный теленок. В жизни не бывает совпадений, а если они и случаются, то с кем-то другим.

Мы разговорились. Она тоже летела в Лондон. Я влюбился в нее за то время, что мы находились в полете. Она была другая, она была так непохожа на всех остальных: легкая, какая-то воздушная, пьянящая. Фея. Моя фея. Так я стал называть ее про себя.

Я с ужасом ожидал приземления, и все время думал лишь о том, что она исчезнет из моей жизни навсегда, как только шасси самолета коснуться земли. Я даже непроизвольно взял ее за руку. Она улыбалась и была очень мила. Я оставил ей свои координаты. Попросил ее. Было видно, как она смутилась, когда услышала довольно-таки известную в мире фамилию моего отца. Мы расстались, а через два месяца была наша свадьба. Тогда мне было двадцать семь лет.

Мы прожили с ней ровно четыре месяца. Я полностью ей доверял. Я вылечился от наркомании. Я стал другим человеком. Она вернула мне веру в себя и веру в то, что в жизни бывают радостные моменты, и потом, когда я полностью в это поверил, случилось, то, что случилось.

Наверное, самое страшное это потерять все в одночасье, находясь на самой вершине. Тебе говорят, что ты самый лучший, тебя любят, уважают, заботятся о тебе, ценят тебя, а потом, оказывается, что все это была лишь ловкая игра, на которую ты попался. И тогда, ты падешь – падаешь с самого верха до самого низа, падаешь быстро и без всякой надежды вскарабкаться обратно. Слишком уж долгим было падение, и слишком уж сильным был удар о самое дно. Ты понимаешь, что ты ничего, ты полный ноль, никого не волнует, живешь ты еще или нет, никого не волнуют твои чувства и мысли, твои поступки и слова. Тебя просто использовали и выбросили, как ненужную жестяную банку из под пива. Просто смяли и отправили в корзину, одним легким движением.

Все случилось именно так. В тот проклятый день я отдал ей ключ:

- Дорогая, возьми вот это. – Она удивленно вскинула брови и спросила:

- Что это, милый?

- Это единственное в этом доме, что еще не принадлежит тебе. Я понимаю, что это немного по-детски, но этим поступком я хочу показать, что ты для меня все. Просто прими его. Это ключ от нашего семейного ящика в банке. Там хранятся драгоценности нашей семьи. Я получил его от моего отца и, надеюсь, что потом он перейдет к нашему с тобой сыну. – Помню, как она назвала меня глупышкой, но ключ, все же, взяла.

Я проснулся от того, что дул ветер. Балконная дверь была открыта настежь, ветер играл белыми занавесками. Я с трудом поднял голову, в которой все гудело. Что мы пили? Черт. Не помню ничего. Я посмотрел на пустую половину кровати, потом на часы. Половина первого дня. Да, хорошо поспали. А где же она? Чем больше прояснялась голова, тем, все больше и больше, в мозг закрадывалось подозрение. Ключ. Первая мысль, что пришла в обновленный разум. Она положила его на тумбочку, теперь там ничего нет.

Через пол часа я уже был в банке. Управляющий сообщил, что миссис Розлинг была здесь сегодня рано утром. Одета была в черный свободный костюм и имела при себе спортивную сумку. Да, заходила и во внутренние помещение банка. Что там делала? Не имеет ни малейшего представления. Тайна клиента для него закон. Еще два часа ушло на изготовление копии ключа от ящика, пришлось даже звонить отцу, чтобы утрясти некоторые формальности.

Все оказалось именно так, как я и предполагал, но мозг все еще не мог во все это поверить. Ящик был абсолютно пуст, хотя нет, пуст он был только в том смысле, что исчезли все фамильные драгоценности, но там находился предмет, про который я говорил вам в самом начале. Это был шестизарядный револьвер. Никакой записки – ничего. Да и о чем писать, по-моему, все сказано достаточно прямо.

* * *

Человек, который вот уже с самого обеда сидел за столом в банке, тяжело поднялся. Взял листки, которые писал весь день, и безжалостно их изорвал, выкинул клочки в мусорную корзину. Потом повернулся и медленно пошел к выходу. Если бы в тот день кто-то видел его входящим, а потом выходящим из банка, то этот кто-то мог бы заметить, что за те несколько часов, что человек провел в банке, он постарел лет на десять…